Книга 3. Между двух революций - Страница 164

164

(100) Союз русского народа, главная реакционно-монархическая партия, был организован в ноябре 1905 г. в Петербурге (лидеры — А. И. Дубровин, В. М. Пуришкевич, Н. Е. Марков); Союз русских людей — в марте 1905 г. в Москве (лидеры — архиепископ Анастасий, Павел и Петр Шереметевы, В. Урусова, Д. И. Иловайский); Русский народный союз имени Михаила Архангела — в ноябре 1907 г. в Петербурге (лидер — В. М. Пуришкевич). Союз активной борьбы с революцией, действовавший в Москве, принадлежал к числу сравнительно мелких монархических организаций, в основном черносотенного толка, которых существовало около двух десятков (Священный союз народной самоохраны, Русское братство, Лига патриотов, Общество националистов, Партия Минина и Пожарского, Общество хоругвеносцев, Партия честных патриотов и борцов за родину и др.).

(101) 9 декабря 1905 г. в училище И. И. Фидлера на Чистых прудах происходило собрание делегатов боевых дружин; дом был осажден и разгромлен пехотой и артиллерией, убито 8 человек, ранено 30 и свыше 100 человек арестовано. См.: Высший подъем революции 1905–1907 гг. Вооруженные восстания. Ноябрь — декабрь 1905 года, ч. 1. М., 1955, с. 696–697.

(102) В 1905 г. Л. Д. Семенов примкнул не к эсерам, а к социал-демократам, стал участником Гельсингфорсской конференции, агитатором среди крестьян Курской губернии, депутатом I Государственной думы; дважды арестовывался, вышел на свободу в декабре 1906 г. См.: Л. Д. Семенов-Тян-Шанский и его «Записки». Публикация 3. Г. Минц и Э. Шубина. — Труды по русской и славянской филологии. XXVIII. Литературоведение (Ученые записки Тартуского гос. ун-та, вып. 414). Тарту, 1977, с. 106, 120, 122, 130.

(103) Подразумевается эволюция участников кружка Н. В. Станкевича, действовавшего в 1830-е годы, в противоположных идейных направлениях — к охранительному консерватизму (М. Н. Катков), революционному мировоззрению (М. А. Бакунин), либерализму (И. С. Тургенев).

(104) В первоначальном варианте текста далее следовало: «некогда переосознание Гегеля в левую диалектику привело к баррикадам; мы, переосознав „критический“ идеализм в „критический“, по-нашему, символизм, себя приперли к вторичному переосознанию и наследства левых гегельянцев; со времени Маркса, Энгельса, Герцена и Бакунина теории социальной борьбы расслоились в оттенках (большевики, меньшевики, синдикалисты, гедисты, историческая школа, Бернштейн, Штаммлер, Форлендер и т. д.); нас припирало не к баррикаде» — и т. д. (ЦГАЛИ, ф. 53, оп. 2, ед. хр. 13, л. 35 об.).

(105) Ср. одну из позднейших интерпретаций того, как мыслилось Белым это соединение: «Мой лозунг, недавней теургии („се творю все новое“), искал выражения в 1904–1905 годах в построении коммуны символистов-социалистов, но не социалистов-государственников; социализация внутренне творимых ценностей — из свободы и из сознания, что третье, превышающее двух, четвертое — трех <…> и есть новая творимая действительность; преображение общества — в создании ячеек-коммун, объединенных культурой внутренней жизни» (Почему я стал символистом, с. 47–48).

(106) В первоначальном варианте текста далее следовало:

...

Эллис, символист-бодлерианец, мечтал о том, как откроет он дверь неизвестным личностям, именующим себя экспроприаторами, для ограбления квартиры сына X***, печатавшей его „Иммортели“

(ЦГАЛИ, ф. 53, оп. 2, ед. хр. 13, л. 36).

X***, — видимо, К. П. Христофорова; книга переводов Эллиса «Иммортели» (вып. 1–2. М., 1904) была отпечатана в типографии Московского городского Арнольдо-Третьяковского училища глухонемых.

(107) Совет рабочих депутатов возник в Петербурге в октябре 1905 г. Осенью 1905 г. советы рабочих депутатов были организованы более чем в 50-ти городах и рабочих поселках.

(108) Первую «встречу с Асей и Наташей Тургеневыми» Белый относит к ноябрю 1905 г. (Ракурс к дневнику, л. 31).

(109) Gaffe (фр.) — промах, неловкость, неуместный поступок; розыгрыш.

(110) А. Н. Тургенев был сыном двоюродного брата И. С. Тургенева, Николая Петровича.

(111) Белый приехал в Петербург 1 декабря 1905 г.

Глава вторая. Петербургская драма

(1) Имеются в виду меблированные комнаты «Бель-Вю» (Невский пр., д. 64/11).

(2) 1 декабря 1905 г. Белый писал Блоку: «Непременно буду ждать сегодня пить чай в ресторане Палкина в 8 часов. (На Невском. Буду в главном зале.)» (Александр Блок и Андрей Белый. Переписка, с. 161).

(3) Описание этой встречи см. также: Эпопея, II, с. 268–269.

(4) В первоначальном варианте текста далее следовало:

...

Не состоялось: падало; жест поэта, ко мне обращенный, казалось, кричал: «Я ведь знаю, с чем ты! Но — ты видишь: стою пред тобою с объятьем; и — стало быть: я — уступаю. Так о чем еще?»

(ЦГАЛИ, ф. 53, оп. 2, ед. хр. 13, л. 39).

(5) Таким образом Белый обозначает Л. Д. Блок, когда затрагивает историю своих личных отношений с нею. Она охарактеризована в статье В. Н. Орлова «История одной любви» (см.: Орлов Вл. Пути и судьбы. Литературные очерки. Л., 1971, с. 689–708), но с известной предвзятостью по отношению к Белому.

(6) Уезжая из Шахматова в июне 1905 г., Белый передал Л. Д. Блок, письмо с признанием в любви. В ответ Л. Д. Блок писала: «Я рада, что Вы меня любите; когда читала Ваше письмо, было так тепло и серьезно. Любите меня — это хорошо; это одно я могу Вам сказать теперь <…>. Я не покину Вас, часто буду думать о Вас и призывать для Вас всей моей силой тихие закаты» (Литературное наследство, т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования, кн. 3, с. 225). 12 августа 1905 г. Л. Д. Блок писала Белому: «Я Вас не забываю и очень хочу, как и все мы, чтобы Вы приехали этой осенью в Петербург» (ГБЛ, ф. 25, карт. 9, ед. хр. 18). Свидетельств проявления более глубоких чувств ее письма к Белому, предшествовавшие его декабрьскому приезду в Петербург, не содержат.

164